* * *
Вспомни теперь теорему о флаге.
Буквы горят на тетрадной бумаге
как вавилонские письмена.
Облик грядущего ровен и чёток.
Ты же всегда ошибался в расчётах.
— Я обсчитался. — Сколько с меня?
Вот бы когда-нибудь вышло иначе.
Я бы купил шоколадку со сдачи,
подал бы нищему звонкую горсть.
В том подпространстве, где щедро и мудро,
поезд бежит в петергофское утро,
пахнет сирени белая гроздь.
Несколько жизней с тех пор миновало,
но всё мучительней чувство провала —
и не заплатишь, горстью звеня.
Там, наступая на числа и знаки,
Левиафан готовится к драке.
— Я обсчитался. — Сколько с меня?
Щерится камерой, новым забором,
новым запретом, новым вахтёром,
новым отчётом — вынь да положь.
Словно, помимо контроля и слежки,
нет в этом мире причины для спешки,
всё остальное — измена и ложь.
Знаю теперь теорему о флаге.
Буквы горят на газетной бумаге
как вавилонские письмена.
Братец мой Каин, не пей из копытца,
флаг — это только попытка прикрыться.
Всё остальное — кровь и война.
Вот бы когда-нибудь вышло иное —
реял бы радостно он над страною:
синий — как небо в солнечный день,
красный — как лектора ровный и чёткий
в летнее утро росчерк в зачётке,
белый — как та в Петергофе сирень.
2022